Мужчина, женщина и век

"Натурщица" Татьяны Воронецкой


Новый фильм Татьяны Воронецкой "Натурщица" представляет собой этакий слоеный пирог. На первый взгляд это - красивая история трагической любви, разворачивающаяся в 1913 году в Тифлисе. Сохранив основной сюжетный каркас произведения Юрия Нагибина "Трое и одна, и еще один", сценарист Дмитрий Соболев предоставил постановщице и исполнителям главных ролей возможность выстроить роковые мелодраматические коллизии. 


И до "Натурщицы" мы ждали новых работ Даниила Спиваковского, Виктории Толстогановой, Даниила Страхова и Николая Фоменко. У Воронецкой они сыграли если не лучшие свои роли, то уж точно, неожиданные. Пожалуй, наименее неожиданным оказался Спиваковский. После "Моего брата Франкенштейна" было ясно, что этот артист станет удивлять зрителя каждым своим экранным появлением. Он и удивил. Его нервный, влюбленный Эшенбах, искренне не понимающий, отчего прелестная Софья не хочет жить реальной жизнью и постоянно что-то выдумывает - то две Луны на небе, то икону с открывающимися глазами Христа, - является мотором фильма. Любовь к избраннице соперничает в его герое со стремлением поселиться с ней в рациональном мире, избавленном от пустых фантазий и грез. В конце концов, желание упорядочить, гармонизировать действительность побеждает в Эшенбахе - Спиваковском романтическую влюбленность. Он все-таки увидит две Луны в ночном небе. Но будет уже поздно. 

Наверное, Виктория Толстоганова не должна была играть Софью Пшибышевскую. При всем синтетизме современного актерского мастерства, такие вещи, как амплуа, внешние и внутренние психофизические данные, совсем отменить невозможно. Виктория Толстоганова превосходна в сильных, страстных ролях "простых женщин". Вспомним ее хотя бы в ленте нашего классика Вадима Абдрашитова "Магнитные бури". Изящная, надломленная, богемная Софья Пшибышевская, натурщица Мунка, любовница Стриндберга, королева арт-салонов Берлина и Парижа - это персонаж, прямо скажем, совсем не простой. 

В первых эпизодах фильма актриса безукоризненно изображает изящество и надлом, и мы отдаем должное ее мастерству, позволяющему почти не замечать определенную внутреннюю отчужденность актрисы от своей героини. Но когда Софья забывает, что она - натурщица, любовница и королева (в сцене ночной прогулки на велосипедах и особенно в эпизоде с иконой), становится ясно, что в борьбе с рамками своего амплуа актриса Толстоганова вышла победительницей. Она не только раскрыла перед нами душу своей героини, но и заставила со всей остротой ощутить, про что же сделан фильм "Натурщица". Впрочем, об этом чуть позже. 

Даниил Страхов сыграл в картине, быть может, самую маленькую из своих ролей в большом кино. Но точно - самую лучшую. Право же, глядя на Страхова в этом фильме, думаешь, что сей красавец нас еще удивит.

Было бы смешным упрекать современных актеров в том, что они чаще, чем нужно, валяют дурака в теле- и шоу-бизнесе. Жить нужно здесь и сейчас, а искусство при нынешней власти оплачивается так же скудно, как и раньше. Непреложным, однако, является факт утраты мастерства при слишком тесном соприкосновении с телевизионными и эстрадными нравами. Из этого правила, как из всякого, бывают исключения. "Натурщица" доказала, что, слава богу, Николай Фоменко - одно из них. Дьявольскую сущность своего журналиста Карпова он раскрывает скупо, сдержанно, без всяких самоигральных "штучек", которые - артист это прекрасно чувствует - были бы уместны в телевизоре, но никак не на большом экране. Впрочем, эту самую карповскую сущность артист даже и не раскрывает. Просто живет себе в образе небольшого человечка, обитающего в скромной гостинице, пьющего вино, ухлестывающего за красавицей, до которой в Берлине ему было не достать, а здесь - пожалуйста, только руку протяни. Но это - тот человек, с которого картина начинается и которым заканчивается. Потому что "Натурщица" - не про трагическую любовь Софьи и Эшенбаха. 

О том, что работа с актерами - один из центральных компонентов кинорежиссуры, мы отчего-то давно забыли. Мастерство режиссера для нас - это прежде всего эффектные монтажные стыки, насыщение кадра метафорами, образами, символами и прочими оксюморонами. Есть это, между прочим, и в "Натурщице". Но именно такая "чистая режиссура" представляется мне наименее удачным местом фильма. Нарочитая "тарковщина" в эпизоде сна несколько угнетает. Все эти потоки воды по внутренним стенам дома, капли, долго и натужно разбивающиеся в рапиде под навязчивую музыку, вызывают в памяти ленты раннеперестроечного времени, когда без подобных экзерсисов не обходился, кажется, ни один начинающий кинематографист. Впрочем, в "Натурщице" хорошо уже то, что в финале вся эта фантасмагория повторяется въяве во время южного ливня. Тазы, которые Софья подставляет под струи с потолка, отчасти реабилитируют те "глубокомысленные" капли. 

Когда-то давно, в 1961 году, Франсуа Трюффо создал фильм "Жюль и Джим". Советскому народу его, разумеется, не показали, ведь там была, хоть и за кадром, - о, ужас! - любовь втроем! Однако в советской печати появилась выдающаяся рецензия на картину, написанная Инной Соловьевой и Верой Шитовой. Она называлась "Двое мужчин, женщина и век". (Вот ведь были времена! Даже названия киноведческих работ в памяти остались!) В этом блестящем исследовании рассказывалось, как Трюффо, повествуя о странном и страстном романе начала века, поведал нам обо всем том, что ждет людей в ХХ столетии. Я никоим образом не дерзну сравнивать российскую постановщицу с французским киногением. Я только хочу сказать, что "Натурщица" тоже рассказывает про то, что трагедия Софьи и Эшенбаха есть один из образов той трагедии, что случится с Россией через четыре года. 

"Судьба человеческая - судьба народная" - этот лозунг был крайне популярен в советском искусстве. Несметное количество книг, спектаклей и фильмов было создано, дабы раскрыть смысл, в нем заключенный. Герои выдающихся, хороших, средних и плохих советских фильмов постоянно чувствовали связь своих частных судеб с историей своей страны, свою вовлеченность в глобальные события. Герои "Натурщицы" не только этого не чувствуют, но всячески избегают вовлеченности. Софья лишь страдает от бестактности Эшенбаха, а он - от ее вздорности. Он ищет и находит доказательства своей правоты, а она не слушает совет журналиста Карпова (кстати, это - один из псевдонимов Ленина): "Уезжайте! Возвращайтесь в Европу! Скоро здесь все полетит в тартарары!" Ей так хочется еще раз побыть королевой. Хотя бы на провинциальном балу. 

Самый сильный визуальный образ "Натурщицы" - не вода, стекающая по люстре, а номер заштатной гостиницы, в котором любовники предаются сладострастию, а за стенкой - стоит только ухо приложить - кто-то печатает прокламации, начинающиеся словами "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". Скоро, очень скоро они соединятся. Большинство стран чаша сия все же минует. Но Россию целый век станут терзать и переделывать, учить, что двух лун на небе не бывает, а на иконах, которые вообще - опиум для народа, никакие глаза никому открываться не могут. 

Сергей ЛАВРЕНТЬЕВ


Поделиться

КНОПКИ СОЦСЕТЕЙ

Дизайн и оформление сайта: Nika

Поиск по сайту



Введите ваш запрос для начала поиска.

КАРТА САЙТА

Контакты

  • Email: nika@daniil-strahov.ru
  • Вопросы по работе сайта, обмен ссылками пишите на

  • Email: admin@daniil-strahov.ru